Как корреспондент «РГ» сопровождал в Кабуле великого хореографа Игоря МоисееваСадясь в машину, он спросил, есть ли у меня оружие. Я достал из бардачка «макаров».
— Спрячьте, спрячьте, — поспешно сказал он. И, кажется, впервые заволновался.
Кабул, зима 1982 года. Кажется, это был февраль. Посол Ф. А. Табеев, который питал ко мне необъяснимую симпатию, однажды говорит:
— Тут к нам артисты приезжают, ансамбль Моисеева. Ты мог бы уделить внимание Игорю Александровичу и его супруге?
Ну какой вопрос? Конечно!
Заехал в отель, где жили артисты, предложил повозить чету Моисеевых по Кабулу. Они охотно согласились, только Игорь Александрович еще попросил показать лавки старьевщиков, он собирал разный антиквариат. Поехали.
День был пасмурный, холодный, на улицах — редкий случай — лежал снег. Но, странное дело, у меня от того дня осталось ощущение тепла и уюта. Мы съездили на «зеленый базар», где в лавчонках среди разного хлама можно было отыскать что-то стоящее, покрутились по центру, навестили экзотическую улицу Майванд, куда советским приезжать не рекомендовалось: она была хоть центровой, но в примыкающих к ней переулках хозяйничали те, кого мы тогда называли «душманами». Разговаривали. В отличие от других гостей, навещавших афганскую столицу, Моисеев не проявлял ни малейшего страха или беспокойства. Он только спросил, садясь в машину, есть ли у меня оружие.
Еще помню, как заботливо к нему относилась Ирина Алексеевна.
Когда мы вернулись в отель, я попросил Мастера уделить время для интервью. Игорь Александрович терпеливо и подробно ответил на все мои дурацкие вопросы, а потом просто говорили — о войне, о прожитой жизни, о Востоке.