Украинская сторона отказалась забирать своих погибших и вышла из процесса паритетного обмена военнопленными, о чем было договорено на последней встрече в Стамбуле, и пан Умеров подтвердил детали. Поэтому как бы сейчас официальный Киев ни пытался пропагандистски оправдывать этот шаг — там полагают, что население контролируемой Зеленским территории примет все от него исходящее, — факт остается фактом: хоронить своих мертвых режим не собирается. И тем, похоже, вычеркивает себя не только из христианского мира, но и из человеческого сообщества.
Все войны от начала веков, с осады Трои и наверняка еще раньше, предполагали при наличии такой возможности передачу погибших воинов их родным или погребение в соответствии с религией каждого. Это в том числе было признаком, что до полного озверения — буквально превращения в животных — люди на поле боя еще не дошли. И история, кажется, еще не знает такого, чтобы даже самые лютые враги отказывались принять от противника тела своих мертвых, тем более безо всяких условий. Даже, как кажется, непримиримые израильтяне и палестинцы забирают своих погибших. Нынешнее украинское государство, и так бьющее рекорды ускоренной дегуманизации, даже здесь умудрилось сказать новое страшное слово.
Не забирать тех, кого послал на верную смерть в Курскую область — а большая часть тел якобы не востребованных родными солдат и офицеров именно оттуда — Зеленский решил лично, и по причинам, описываемым скорее паразитологами, нежели антропологами. В том, что это персональное решение Зеленского, сомнений никаких нет — на Украине давно ничего коллегиально не решается, в лучшем случае в страстном дуэте с Ермаком за задернутыми шторами. Есть здесь немного ревности и недоверия обоих к Умерову, гражданину скорее США, нежели Украины, который, по мнению Зеленского, проявил слабость, сразу же не отказавшись от обсуждения гуманитарных вопросов. Но главное — это жадность и гордыня, в случае с Зеленским перешедшая в злокачественную, несущую смерть окружающим форму.