Владимир Снегирев рассказал, как в 1991 году оказался в заключении в ИранеВладимир СнегиревПроснувшись от какой-то неясной тревоги, я включаю фонарик и смотрю на часы. Что за черт? Стрелки показывают уже почти полдень, а снаружи явно царит темная ночь. Бред. Неужели часы сломались. Я толкаю в бок Александра: «Сколько времени?» — «Да ночь еще, ты, что, не видишь?». Он смотрит на свои часы и оторопело садится: «Странно». Ага, значит, и вправду уже наступил день.
Мы с опаской выглядываем из палатки. Густая чернильная тьма накрывает все вокруг. Тускло светят фонари на столбах. В воздухе разлита тревога. Гроза? Но таких туч не бывает. Тогда что же это?
Слышится хруст камней под уверенными шагами. Наверное, солдаты, которые охраняют лагерь, идут с традиционным обходом. Да, вот и они — из тьмы возникают два силуэта. Они направляются в нашу сторону. Свет фонаря падает на охранников, и теперь Сашка тычет меня в бок и шепчет: «Ты посмотри! Да они вырядились, словно марсиане». Вижу: солдаты облачены в длинные, до пят, резиновые плащи, а на лицах у них страшновато-уродливые противогазы.