Нынешнее воскресенье — знаковая дата для мировой экологии. Ровно четверть века назад на свет появился Киотский протокол, претендовавший на статус новаторской международной сделки. Однако довольно быстро выяснилось, что дифирамбы в адрес всепланетной договоренности были преждевременными.
Принятие Киотского протокола сопровождалось большими ожиданиями, и на первоначальном этапе они казались вполне оправданными. Важно, что документ появился не на ровном месте: он стал логичным продолжением Рамочной конвенции ООН об изменении климата 1992 года.
Но если конвенция провозгласила саму необходимость борьбы за планетарное здоровье, то Киотский протокол уже наложил на государства четкие обязательства. По условиям последнего, страны-подписанты должны были совокупно уменьшить эмиссию парниковых газов в мире хотя бы на 5 процентов, а за точку отсчета был взят 1990 год.
Причем международное сообщество вознамерилось бороться не только с растущим содержанием углекислого газа (CO2), но и с пятью другими вредными субстанциями, включая метан и закись азота. Значимости документу вроде как придавал и тот факт, что его подписали свыше 190 государств, т.е. почти все страны мира. В общем, на бумаге Киотский протокол обещал устроить чуть ли не революцию в глобальной экологии, став скорой медицинской помощью для загрязненной планеты. На деле же сделка оказалась лишь яркой декорацией и откровенным пшиком.
Показательно, что Киотский протокол изначально имел критические изъяны, которые и предопределили его провал. В частности, обязательства по сокращению выбросов были наложены только на развитые страны и государства Восточной Европы (включая Россию), а развивающиеся страны были полностью освобождены от такого «домашнего задания». Это уже ставило под большой вопрос всемирный характер соглашения: с львиной доли стран-подписантов все взятки были гладки. Более того, в это число вошли Китай и Индия — две самые густонаселенные державы мира, готовившиеся к экономическому прорыву.